На дубе том

Сказки Пушкина в Театре Наций в постановке Роберта Уилсона (Robert Wilson) - это пир чувств, когда одновременно импульс бьет и в ухо, и в глаз, и в сердце. Гениальный техасец веревки вьет из Рыбака и Рыбки, Царя Салтана, Медведихи, Попа и Балды и Золотого Петушка на диджестив, - куда ж без Шемаханской царицы... да никуда; тем более когда Дадон - тоже девица.

​

Краски и звуки, - вот две главные опоры этого незабываемого спектакля. Чего стоит кроваво-алое корыто, которое совсем раскололось. На две равных половинки. Такие же несоединимые, как стоящие параллельно им старик со своею старухой. "Broken wash tub", помечает Уилсон. Совсем broken...

​

А звуки, - это благодаря сестричкам Cocorosie, Бьянке и Кэседи, и их инди-фрик-фолку, соединившему с десяток стилей, от гавайского фолка до хип-хопа. Пушкин, уверен, тащился бы от такого мощного музыкального сопровождения своих сказок, которые в такой "аранжировке" на ночь следует принимать только малыми дозами.

"Там русский дух. Там Русью пахнет", - возвещает на "аперитив" Пушкин с дуба, в ветви которого он затесался вместо русалки. Впрочем, Русалка тоже будет, a.k.a. Золотая Рыбка. Уилсон (бережно храня: тексты хрестоматийны!) беспощадно препарирует Наше Всё, - и тут же выясняется, что Наше Всё, - оно Вселенское Всё. Потому что Русью Пахнет не через русское-народное-блатное-хороводное, а через Вселенские Мифы, которые гений Пушкин постиг и поднял на недосягаемые поэтические вершины. Поэтому здесь и итальянский народный кукольный театр (Буратино будто стучит своим носом в пушкинские сказки-сны), и рыбаки-маори с Аотероа с высунутыми языками, и царь-салтанские фри-герлицы-под-виндом-спиковали-ивнингом, и западноафриканские племена танцуют свои ритуальные танцы с медвежатами в мешке да с распоротой медведихой... и финал, который просто не мог быть иным:

​

День каждый, каждую годину

Привык я думой провождать.

Грядущей смерти годовщину

Меж них стараясь угадать, -

говорит нам Пушкин, сидя на Дубе Том.

Гляжу ль на дуб уединенный,

Я мыслю: патриарх лесов

Переживет мой век забвенный...

и т.д., что и вы, и я знаете, конечно, наизусть. Но благодаря Уилсону, Сocorosie и компании Театра Наций у меня сегодня точно в легких воздуха прибавилось.

И пусть у гробового входа

Младая будет жизнь играть,

И равнодушная природа...

... ага, "у гробового входа" - это же "дать дуба". На Дубе Том. Вот и все. Так просто.