Дневник кругосветки. Аитутаки. День 44-й. В раю, да без фруктов

7 июня 2019 года.

Арутанга – синий небосвод. Арутанга – лето круглый год. Что такое Арутанга? А вот она – незатейливая столица Аитутаки.

Несколько домов, лавочек, офис туризма, почта, банк с (исправно сработавшим) банкоматом, белоснежная Церковь Христова островов Куковых, кладбище при ней, еще церковь – адвентистов седьмого дня, еще церковь… вот и вся Арутанга. Даже не поселок; так, набор жизненно необходимых точек. Полдень. Всё в Арутанге погружено в дремоту. Будний день, время ланча, клерки заперли отделение банка.

Единственная живая точка в Арутанге сейчас почта. Работает без перерыва, с восьми до четырех, шесть дней в неделю, в ней прохладно от исправно работающего кондиционера; надпись на дверях гласит: «У нас свежо. Заходите все!»

Ну про то, как я здесь затоварился ценным филателистическим товаром, я вам уже рассказывал. Но ведь не марками едиными жив человек. Как насчет обеда? Судя по полкам в местных лавочках, с провизией здесь напряженно. Вспоминаются полки советских магазинов в провинции: вроде, и не пустуют, но не разгуляешься… Консервы из тунца. Говяжья тушенка. Замороженное мясо. Печенье. Кексы. Много банановых кексов и разных других приторностей.

И при этом социальная реклама вдоль дорог: «Фастфуд до болезни доведет!» И, вправду, ну его, фастфуд. Перекушу фруктами! Я ж в тропическом раю, как-никак. И тут выясняю, что с фруктами на Аитутаки посложнее, чем с почтовыми марками. Заглянул было в порт, где должен был бурлить рынок; но рынок заперт на засов, и намека на него нет; да и порт - одно название: еще более сонный, чем вся Арутанга. Не видно ни погрузки, ни разгрузки. И кораблей не видно. Ни единого...

Чуть отъехав (напомню, что я путешествую по Аитутаки на велосипеде), заглянул в крохотную лавку к Матфею – он же Мэтт. Полный пожилой мужчина штудирует библию на папиросно-пергаментной бумаге в саду на фоне кисло-сладких зеленых, незрелых манго, похожих на кизил. У него уже закончилась пао-пао (она же папайя): «Быстро разбирают», – зато остались бананы. Ладно. Взял связку бананов.

«Ты первый русский, которого я вижу в своей жизни, – говорит мне Матфей. – А мир я повидал. Работал пять лет в Австралии. Но вернулся сюда. Потому что здесь – дом и здесь лучше. Здесь спокойно». Спрашиваю, чего же тогда уезжают кукцы в поисках лучшей жизни из своего рая. «А пусть себе уезжают, – с расстановкой отвечает Матфей. – Нам, оставшимся, здесь больше всего достанется».

Только в одном-единственном месте на всем острове мне встретилась надпись «Свежие фрукты». Свернул к ферме. На ней трудилась пожилая – за семьдесят лет – европейка. Женщину звали Соня. Соня из Инсбрука. Переехала сюда четверть века назад.  По любви. Приехала на один день, туристкой, и влюбилась. Ее муж любил море, катал туристов на лодке, рыбачил, а она, перебравшись на Аитутаки из Канады, где жила до того, занялась садом. Появилась плантация. Появилось кафе органической кухни. Ее муж умер десять лет назад. Ее сад по-прежнему благоухает. Книга ее кулинарных рецептов продается по всему острову.

«Сейчас уже поздно возвращаться. Последний раз была на родине в 2003 году; больше не полечу. Тяжело». Хорошо ли ей живется в аитутакском самопровозглашенном раю, туго ли? «Годы дают знать». Соня выбирает для меня лучшее, что у нее созрело сегодня в огороде: карамболу, маленькие бананы, папайю, лемонграсс... Ни у кого больше на всем Аитутаки я не встречал в продаже лемонграсс, его даже нигде не предлагают заварить.

А у Сони полный набор. «Вот, через два дня питахайя (она же dragonfruit) дозреет, приходи!» Ни у кого больше на Аитутаки я не видел в саду питахайю, нет её и в меню местных ресторанов, только у австриячки… Я уже говорил: не склонны аитутакцы к креативу. Назовём это так. Хотя кто-то назовет это простым словом: «ленивы». Но, может быть, секрет в другом: у аитутакцев есть занятие поважнее, чем копаться в огороде. А именно: петь в церкви. Но аитутакские церкви мы навестим завтра.