А на пути из Амбуситры в Анцирабе Мами (так зовут моего провожатого) запел… Интернационал. То есть без слов, без того чтобы "последний и решительный бой", зато безошибочно, легко передавая мелодию.
Мами рассказал, что его отец – архитектор. Учился во Франции. Но в «коммунистические времена» (то есть во второй половине семидесятых, при Дидье Рацираке) «часто летал в Москву». – «Мами, так твой отец – коммунист?» - «Нет, он архитектор. Уж не знаю, зачем он летал в Москву, но рассказывал он про Москву хорошо: замечательная авиакомпания Аэрофлот; красивый город; зима; а зимой - сало под водку… И, возвращаясь, отец всегда пел мне эту песню, как колыбельную, так что я мотив с детства помню… Да, жалко, что Аэрофлот в Антананариву больше не летает. А, кстати, почему?». Я не знал ответа на вопрос, почему Аэрофлот больше не летает в Антананариву, хотя и догадывался. Вместо ответа, я подпел под мелодию Мами: "никто не даст нам избавленья...".
А папа у Мами по-прежнему строит: только теперь уж точно не коммунизм, а дома в Антананариву. И Мами вместе с ним: особенно когда после переворота ручеек туристов совсем усыхает.