Я в гостях у аборигенов куку-яланджи. Пожилой абориген по имени Том сначала дымит на меня дымом от костра: чтобы отогнать злых духов. Теперь я очищен, и могу войти в Лес.
С точки зрения аборигенов, рассказывает мне старый Том, 1770 год – это водораздел. «Всё изменилось, когда к нам причалил Кук». Все обрушилось. Многие поколения детям аборигенов - – и нашему Тому тоже – запрещали говорить по своих языках: не только в школе, но даже в школьном автобусе… «Сегодня интерес к нашей культуре у молодежи так себе», - признается старый Том, пока разукрашивает себя и меня красками, которые он смастерил из лесных растений и плодов.
Том ведет меня все глубже и глубже в ущелье, повествуя на ходу о свойствах растений и трав. Некоторым деревьям здесь – по 800 лет. И Кука пережили, и лесные пожары, и не то еще переживут. Из трех тысяч видов растений, которые есть в Дейнтри, только пятьдесят видов съедобные, и одним из них Том меня сейчас угощает: ягоды по вкусу – совершенно цитрусовые, только эти «лимоны» совсем миниатюрные… вот я и закусил… И Том закусил.
После закуси Том неспешно рассказывает мне о тенях незабытых предков. Вот они, здесь, среди раскидистых деревьев: предков захоранивают в их корнях… «Европейцы, когда пришли сюда, увидев эти корни, полные костей и черепов, не на шутку испугались, подумав, что эти деревья пожирают людей. Но нет, мы просто переходим в иное качество. Становимся тенями. Становимся деревьями».
Да, людская кровь не святее изумрудного сока трав…
Три ключевых понятия у его племени, по словам Тома, это «бубу» (земля), «бана» (свежая вода, речная и дождевая) и «джалун» (океан).
Теперь Том показывает мне орудия своего племени. Вот бумеранг. Вот палка – отгонять казуаров и плохих людей. Вот щит. Щитом можно обороняться. В нем можно носить собранные плоды… На щите – священные животные аборигенов. Среди них непременно есть черепаха и дюгонь. Дюгонь на языке народности восточных куку-яланджи зовется «гирибиди» и имеет для них большое духовное значение. И гастрономическое – тоже. Ему поклоняются. И его едят. "Правда, сейчас, когда популяция дюгоня резко сократилась, аборигены стараются воздерживаться", - уточняет мой политкорректный провожатый. "А дюгонь, - он вкусный", - уточняю. "Дивно как вкусный! Просто божественный!" Что уж там: кому поклоняемся - того и съедим с потрохами.