Дневник кругосветки. День 26. Паломники к Гогену

20 мая 2019 года.

26-й день кругосветки. 7-й день путешествия по Океании. 5-й день путешествия на Арануи. Атуона, Хива-Оа. Восемь утра по маркизскому времени. Наш сухогруз загружает фрукты. Разгружает пиво, шины, матрасы. Мощные либхеры – судовые краны работают не переставая. Только что пролил мощный ливень. Утро еще мутное, но быстро разогревающееся. И очень влажное.

Высадка - с трапа прямо на причал, впервые без шлюпок. По асфальтированной, добротной дороге, мимо добротных домиков – точнее, мимо симпатичных вилл, иду вверх по холму, чтобы спустя час постоянного потения и пыхтения дойти до кладбища, где похоронен Поль Гоген.

Вот его могила, о которой все слышали... но на которой очень мало кто побывал. Маркизы - край земли. Попробуй доберись до Хива-Оа. Кладбище живописное, с красными цветами Франжипани, но простое.

И могила Гогена простая. Кругом нее – кресты да кресты, в центре кладбища – высоченный крест. Только на могиле Гогена нет креста. Простой круглый камень, на которой белым написано «Гоген»… такой же белой краской сегодня утром, перед нашим походом, гиды с Арануи разукрашивали наш асфальтированный и в общем-то немудреный путь: "Gauguin".

И рядом деревянная копия его статуи Овири – Дикарь – охраняет могилу. Вообще-то, после смерти Гогена его местный приятель Тиока поставил здесь базальтовую глыбу, но которой выгравировал имя художника и год его смерти. В 1957 году глыба куда-то исчезла. И уж не знаю, она ли волшебным образом вернулась к могиле или ее поздняя копия.

Поток паломников к Гогену с "Арануи", поверите ли, был невелик. Куда сильнее стремились французы, бельгийцы, швейцарцы к соседней могиле – Жака Бреля, бельгийского певца, закончившего свою жизнь на Хива-Оа тоже в двадцатом веке, но сильно позже Гогена; у Бреля был свой самолет; он возил на нем местных хива-овцев, если они нуждались в медицинской помощи.

Местные Бреля чтят. Чтят ли они Гогена? Сомневаюсь. Ни одного восторженного или даже позитивного слова о Гогене как о человеке я не услышал за весь этот день на Хива-Оа. Рядом с его могилой нет могил его полинезийских родственников, потомков.

Потомки Гогена, как я узнал, до сих пор живут на Хива-Оа, в районе Пуамау, где я тоже побывал. Но они отказываются говорить о нем, встречаться с журналистами и вспоминать Гогена не хотят. О ком-то - хорошо. А о Гогене - ничего. Какой разительный контраст с другим беженцем в Полинезию - писателем Робертом Льюис Стивенсоном, который закончил свои дни на острове Уполу, на Самоа (на его могиле мне тоже пришлось побывать). Местные жители его боготворили и боготворят: "Он заботился о нас!". Гоген заботился только о себе. Да и то... как-то не очень.

Да и могила Гогена – она ведь пуста. Его останки были развеяны по лесам и долам Хива-Оа. Он был в конфликте с католической церковью. Хот я и жил последние годы по соседству с католической миссией Хива-Оа и на земле, купленной у этой миссии. "Был безбожник, без креста", - качают головой маркизцы, эти недавние людоеды.

Неожиданно и необычно сказал о Поле Гогене его старший из сыновей , Эмиль, уже когда картины отцы стали стоить баснословных денег: "После его смерти я не раз на вопросы посторонних людей отвечал, что я не сын великого Гогена. Я никогда не пытался извлечь деньги, никогда ничего не требовал на том основании, что я сын Гогена, и вообще считал всегда, что это, скорее, проклятье, потому что в сравнении с ним только очевидней становится моя собственная заурядность".